Когда мы репетировали в Вудстоке, Нью-Йорк, перед турне 1978 года, Фредди дал мне с Китом столько кокаина, что три дня пролетели мгновенно. Мы вдохнули по 5 грамм в каждую ноздрю и заторчали в блаженстве. Тогда мне казалось, что это — самые веселые 3 дня в моей жизни, и они ознаменовались рождением двух невероятных стилей в танце, придуманных Китом и мной. Мы назвали их «Впуск-Выпуск» (в стоячем положении) и «Вселяющий Ужас» (в лежачем). Фредди особенно был хорош своим барбитуратом, который назывался туанол. Одна такая таблетка переносила тебя на месяц вперед, но Фредди всегда настаивал, чтобы её принимали пригоршнями. Кит всегда был уверен в дозе, которую Фредди давал ему. Когда бы Фредди не старался всунуть горсть таблеток ко мне в рот, я всегда прятал их под язык, и когда он отворачивался, то выплевывал их. Я принимал их по одной, может быть, по две штуки, но никогда не мог заставить себя есть столько, сколько их съедали Кит и Фредди.
Дверь Кита всегда была широко распахнута для Фредди, и даже сейчас Кит скучает по нему. Фредди был веселым. Но также и злым — он мог выкидывать отвратительные штуки. Если у тебя появлялась новая подружка, он показывался где-нибудь с твоей бывшей, словно выпуская кота к голубям. Он любил представлять их Джо, но её тактика была в том, чтобы подружиться с ними, а не клевать на приманку. Это очень странно, но в конце своей жизни он начал выказывать по отношению к моей семье неподдельную доброту. Он сочинял длинные письма моим детям, раскрывая в этих письмах свою хорошую сторону. Может быть, это был его способ загладить передо мной вину за те ужасные вещи, которые он предпринимал ранее.
Еще был такой доктор Стив — настолько ярый фан Кита, что у него каждый раз в присутствии Кита просто язык вываливался из открытого рта. Претензия доктора Стива на славу, благодаря которой он нам особенно пригождался, была в том, что он работал неврологом. Это означало, что он мог выписывать рецепты, — то есть, у него был лучший товар прямо с фабрики.
Их было всего двое, но с течением лет сдружиться с нами пытались сотни подобных типов. Билл и Чарли не проявляли к этому интереса и оставались равнодушны к ним, потому что наркотики не были их вещью. Билл предпочитал «охотиться» за девушками, а Чарли — по крайней мере, в самом начале — выпивал, хотя с середины 80-х за ним не водилось никакого бухла.
Так что Билл и Чарли не желали иметь дело с этими парнями, так же как и Мик. У него по отношению к людям — шестое чувство.
Мик всегда был гораздо более разборчивым, чем Кит и я, по отношению к тем, с кем можно было кирнуть. Однажды в середине 80-х ночью в Нью-Йорке он был у меня дома, мы как следует выпили и ширнулись, и он сказал: «Ронни, проводи меня до дома». У него вокруг губ повсюду были пятна от красного вина. Так что я проводил его домой от своего дома на 78-й и Риверсайд до его жилища на 81-й. Когда дверь открыла Джерри Холл, он посмотрел на неё и спросил: «Ты кто?»
Она вскричала: «Ты опять был с Вуди!..» Мик просто подмигнул мне и вошел внутрь, в то время как Джерри занялась прицельным бомбометанием.
Очень известная цитата из Кита — это «У нас никогда не было проблем с наркотиками — только с полисменами». Но Кит — самый везучий человек во Вселенной, потому что у него просто бычья конституция.
Я говорю это потому, что Кит серьезно занимался героином 10 лет, а многие столько с этим не живут. Рок-н-ролл перенасыщен людьми, которые с ним не справились. Для начала добавьте Дженис Джоплин в список из Брайана Джонса, Джима Моррисона и Джими Хендрикса. Кит утверждает, что единственная причина, по которой он до сих пор жив — это то, что он поклялся себе, что — если он ей увлечется — это будет дурь только высшего качества, и настаивает на том, что никогда не преступал этой заповеди. Но это не так-то просто осуществить, потому что действительно хороший товар порой очень нелегко найти; перед его очами всегда проносилась куча много более худшего. Люди, которые хотели кирнуть со «Стоунз», тянули Кита за собой вниз и предлагали ему все, что у них было — а это не всегда оказывалось наилучшего качества — и иногда он принимал.
Факт, что Кит выжил — это, конечно же, в определенном роде ноу-хау, но также — во многом настоящее везение, чуть-чуть чуда и понимающие всё судьи. Это правда, что СМИ это не в меру романтизировали, но в какой-то степени в этом и заслуга Кита, так как он любит угождать прессе, и всегда осознавал свой имидж настолько, чтобы говорить репортерам то, что они хотят слышать.
Его лучшая цитата — это когда он сказал какому-то репортеру, что остался в живых потому, что регулярно ложится в швейцарскую клинику, где ему делают полное переливание крови — так, как вы меняете масло в своей машине. СМИ это понравилось, и тучи репортеров ринулись на поиски швейцарских клиник, где это могло произойти. С течением лет, если Кит куда-то пропадал на неделю по какой-то причине, то о нём писали, будто он проходит незабвенную бальзамирующую детоксикацию.
Единственный метод детоксикации, который испытал на себе Кит, и который знаю я, так как тоже прошел через это, когда узнал, что в нем не задействованы иголки — это электрошоковая коробка. Это штуковина, изобретенная еще в 70-х докторшей по имени Мег Паттерсон, когда к каждому уху цепляешь маленькую клипсу, регулируешь уровень электричества, которую вырабатывает эта коробка, и отправляешься спать. Это делается, когда ты слезаешь с героина, потому что она убирает ломку. Кит у кого-то стащил одну из этих коробок и приспособил её так, что мог заниматься детоксикацией, когда бы этого не пожелал.
19. Не тем путем
«Стоунз» выпустили «Emotional Rescue» («Эмоциональное спасение») в 1980-м. Помню, что во время записи в Париже Кит был непреклонен в том, что касалось работы сверх графика. До примерно четырёх утра, когда все реально уставали, после того, как мы реально хорошо потрудились и «нарезали» пару базовых дорожек. Кит говорил: «Отлично, а теперь сделаем-ка вот это», и мы все восклицали: «Аааа…!», когда Билл уже дергался в сторону выхода. Лозунг Кита в ту пору был: «Никто не спит, пока я бодрствую». Выдалась одна ночь, когда я решил было предпринять вылазку из студии на заслуженный отдых. Но не случилось. Кит забрался снаружи по моему забору, прыгнул ко мне в сад и вломился в дом. Во сне я услышал хлопанье открывающейся двери: бум, бум, хлоп, бэнг. Кит взорвался: «Никто не спит, пока я бодрствую», и потащил меня назад в студию. Так что это был цикл каких-то рабских сейшнов, но мы проделали превосходную работу. Однако мы не гастролировали в поддержку альбома — наверное, потому что устали.
И все-таки мы совершили в следующем году грандиозное стадионное турне, раскручивая «Tattoo You» («Татуирую тебя»), которое было снято для фильма «Let’s Spend the Night Together» («Давай проведем ночь вместе»).
Мик и Кит написали песню, которую мы вообще-то планировали включить в альбом «Some Girls». Мы впервые записали её в 1978-м, но смогли закончить только год спустя, так что мы использовали её для «Tattoo You». Эта песня — «Start Me Up» («Заведи меня») — причина тому, что «Tattoo You» провела в чартах 9 недель под № 1.
Когда мы в Нассау записывали «Tattoo You», Алан «Логз» Данн (многие годы ассистент Мика и босс логистиков) решил прошвырнуться со своей подружкой по морю в маленькой лодке с барахлящим мотором. В пути, после нескольких попыток завести неподдающуюся машину, они поняли, что дрейфуют в открытом море без еды, без воды и без защиты. Они начали эпическую 160-и километровую морскую одиссею. Наедине со стихией у Алана приключились галлюцинации: он начал видеть возвышающиеся над морем города, возникающие из воды, берег Кубы (хотя Куба была совсем не близко), механическую рыбу плюс внутренний механизм своих часов. Его пару раз лупила подруга, так как он порывался пойти по воде.
Беспокойство и недоумение поселилось в нашем лагере. Кит и я спрятали своё беспокойство в безостановочной записи в течение трех дней в безопасной студии. Стихия буквально разнесла Алана в клочки, и спустя три дня, по его возвращении, мы громко вздохнули с облегчением от сознания, что он, наконец, вернулся. Как он себе думал — где он был, на яхте своего отца?